1.Имя -
Ренгару. Сокращения: Ренга для друзей.
2.Внешность -
Представьте себе холст с небольшим пятном краски рыже-бурого цвета. Представили? А теперь возьмите мягкую кисточку и окуните её в белую краску. Проведите её плавную, дугообразную полоску. Добавьте несколько темно-бурых пятен и полос.  Итак, несмотря на человекоподобность, шкура нашего лиса весьма стандартна: сочетает в себе темно-рыжие бока с почти бурыми подпалинами, белый живот, грудку и кончик хвоста, почти черные уши и лапы. Их сочетание должно смотреться как можно естественней, поэтому аккуратно промокните холст чистой губкой, чтобы переходы от одного цвета к другому были плавны и размыты, а границы практически отсутствовали.
Переходим к контуру. В области бедер, живота, груди и хвоста сделайте его не сплошной чертой, а прерывистой, иногда даже вздернутой к верху. Шерсть у Ренги должна получиться средней длины, жесткой, грубой и прямой, с густым подшерстком. Её нужно показать.
Тонкой кисточкой выведите спинку носа. Морда должна быть достаточно узкой и длинной.. Помните, что мы рисуем лиса, а не волка. Точка стопа легкая, довольно заметная. Далее ведите кисть к лобной части и приступайте к обрисовке ушей. Они должны смотреться не слишком длинными, широкими у основания и немного повернутыми вперед. Но не стоит ничего выдумывать. Это лис, а не чебурашка. Закончив с ушами, приступайте к скулам. Здесь ничего особенного и сложного нет. В отличие от многих фоукригов, у Ренгару шерсть на скулах (и на животе с грудью) имеют практически такую же длину, как и в остальных местах. То есть его шерсть повсюду почти одинакова и равномерна, не считая пушистого хвоста. К ушам и носу мы вернемся позже, а сейчас давайте займемся его торсом. Все тело должно быть легким и гармонично сложенным. Рисуйте его алтетичным, таким же гибким и привлекательным. Линию спины идеальна, плавно переходит к длинному пушистому хвосту. Он должен быть низко поставлен. Когда Ренга отдыхает, хвост висит как изогнутая сабля. Руки лиса не очень мужественные. Он не носит меча, а значит не испытывает необходимости в хорошо развитой мускулатуре. Ренгару - стрелок, его руки легки.
Итак, наш контур готов, давайте займемся деталями. В первую очередь вернемся к морде. Глаза сделайте стекловидными, вытянутой формы. Цвет должен быть миндальным, как и у большинства представителей псовых. Контур и уголки глаз обведите черной или темно-коричневой краской.
Финальный штрих – проведите на бедре, щеке и руках тонкие белые полоски. Это шрамы. В тех же местах немножко помакайте губкой, чтобы шерсть казалась редкой, как это всегда бывает в местах ранения.
А теперь давайте рассмотрим Ренгу с анатомической стороны. Так получилось, что родился он с врожденной аномалией – с неким отростком на лучевой косточке левой руки. Глазами вы ничего не увидите, но если хорошо прощупаете это место – ощутите небольшую продолговатую шишку поперек кости. К счастью, нормально жить это не мешает. Также, у фоукрига слегка обморожены уши, а еще сломана пара ребер, из-за чего между ними находятся впадины, ямки. На той же левой передней лапе отсутствует один коготь.

3.Магические способности -
Ренга не маг.

4.Одежда и оружие -
Одежда:
Простая одежда. В основном, это льяная или хлопковая рубашка и шорты, иногда надевает длинный теный плащ с капюшоном.
Оружие:
Лук и колчан со стрелами. Также, при себе всегда имеется средней длиный кинжал, который прикреплен к правому бедру специальным ремешком.

5.Характер -
«Я всегда отличался особой вспыльчивостью. В один момент я мог разнести все вокруг и переспорить с половиной нашего форта, а в другой спокойно сидеть под деревом и наблюдать за птицами. Но, как бы то ни было, я всегда делал первый шаг к примирению. Не то чтобы чувствовал себя виноватым, отнюдь… Я напросто не переносил агрессии, а в  бессмысленной грызне не наблюдал никакого смысла. Однако сколько себя помню, я никогда не мог не прокомментировать чье-либо решение и не предложить свою точку зрения, даже Лорентию и приближенным я давал советы, да-да.. На свою голову. А если кто надумывал меня разубеждать, то уж наверняка мечтал прихлопнуть меня чем-нибудь тяжелым уже на третьей минуте горячего спора. Как я его понимаю.
Индикатор безумия: десять процентов.
Чужакам может показаться, что я слишком дерзок, девушки меня сторонятся. Им кажется, что в моей голове гуляет ветер и я только и умею, что флиртовать, кричать да бить баклуши. Вот не думайте сейчас, что я оправдываюсь, но в действительности я совсем не такой! Да! Я просто… одинок? Нет, это слишком жалко звучит. Наверное, мне просто суждено всю жизнь прожить холостяком, заводя короткие романы с красотками-лисицами, а в ночную пору одному лежать в холодной комнате.
Хах, ну и подумаешь, в этом есть свои прелести. Не нужно заботиться о том, как бы прокормить жену с детьми, да и во время войны я могу беспокоиться только о себе и не утруждать себя лишними мыслями. Я уже говорил, что очень люблю спорить? Вот сейчас, например, я готов поспорить с самим собой. Я люблю помогать другим. И если замечу попавшего в беду собрата, уж будьте уверены, в стороне не останусь. Хотя, после и премиальные буду требовать, о-го-го какие не хилые.
Индикатор безумия: двадцать процентов.
Эгоизм? Ну а что здесь такого? Покажите мне хоть одного здравомыслящего лиса, которого не заботит свой собственный хвост, я буду перед ним преклоняться… Преклоняться?
Индикатор безумия: пятьдесят процентов.
Ключевое слово: здра-во-мыс-ля-ще-го. Ибо психи меня не интересуют.
Некоторые поговаривают, что сумасшедшие – самые свободные существа на земле. Иногда, занимаясь своими будничными делами, такими как уборка и благоустройство жилища, охота, ко мне в голову приходит такая мысль: «а может мне тоже, того? Ну, свихнуться?» Нет, ну а что? В наше-то время это самый разумный способ избежать проблем. Какая игра слов, слушайте: неразумное разумно. Но не будем об этом, ведь все-таки я материалист, а не философ.
Что у нас дальше по списку? Пускай будет еда. Знаете, я очень её люблю. Но не поглощение пищи, а сам процесс её добывания. Как мяса, так и фруктов. И не важно даже, удастся поймать шустрого звереныша или нет. Но если все же удается переломить хребет какой-нибудь несчастной, то это особенный кайф. Что мне говорят на это приятели? То и говорят. «Мол, ты, Ренга, тако-о-о-й  дура-а-а-ак».  А кто сказал, что я умен? Я этого не говорил, вы это сами придумали. Вот только не надо грязи! Я не отброс лисьего племени, я просто слегка бесбашен. Совсем чуть-чуть. На грамм. Плюс-минус двести.
Индикатор безумия: пятьдесят один процент.
Но что такое двести один грамм для целого фоукрига, не правда ли?
Итак, мы говорили о еде. Помимо охоты, я безумно люблю плоды. Ну вот, опять я о безумстве заговорил. Ладно, до ОДУРИ люблю плоды я. Спелые каштаны, ягодки-грибочки, порой капусту, репу да картофель. Все это мне жутко нравится, поэтому я с нетерпением жду осени, чтобы разнообразить свой рацион.
Что касается будничного поведения, я весьма нервный и странный тип. Знаете, топчусь на месте, дергаю хвостом и ушами, перебираю лапами  и порой даже не замечаю этого. Я словно акула, которая умрет, если остановится. Нет, конечно же я не умру, я ведь все-таки фоукриг. Но в состоянии покоя я буду чувствовать себя минимум неловко и непривычно.
Еще я ленив от природы. Даже не ленив, а непостоянен. Я люблю заниматься чем-то новым для себя, но это быстро мне надоедает и я все забрасываю. Так происходит и в отношениях с лисами, и с домом я никак определиться не могу. Нет, ну надо же таким быть, а?
Индикатор безумия: шестьдесят процентов.
Теперь о страхах, а их довольно много. Наверное, о том, что я боюсь войн, смерти, провалиться под лед и тому подобное  упоминать не стоит, хотя я все же об этом упомянул. Но этим ведь дело не ограничивается! К примеру, когда со мной разговаривает более двух-трех незнакомых лисов и лисиц одновременно, у меня попросту начинают дрожать лапы. Сам не знаю, с чем это связано, однако, данная фобия улетучивается, если рядом со мной стоит друг или подруга.
Еще я боюсь быть отравленным. Я редко притрагиваюсь к чужой пище, а это уже нормально.
Индикатор безумия: сорок процентов.
Итак, вот мы и выясняли, что я практически нормальный лис, практически такой же, как и вы и заводить со мной знакомство практически не угрожает ни вашему телу, ни вашей психике. Что это значит? А это значит, мои милые, что я буду рад вашей компании, если вы мне таковую предоставите. Вот так.

6.Биография
Где я родился, естественно, не помню. Лисица-мать рассказывала, как мучилась с нами - со мной, моими братьями и сестрами - в какой-то лощине неподалеку от норы. Сезон благополучно эвакуировал из зимы в лето, проблем с пропитанием, как и у всех, не возникало, а потому росли мы здоровыми и крепкими. Щенят в том году было много, дайте подумать… Восемь, ну точно же, три лисички и пять лисов, включая меня. Естественно, что все усилия родителей  уходили на то, чтобы уследить за нами и должным образом воспитать.
Но каждый в мире знает, насколько изменчива жизнь и сколько невиданных граней ты можешь раскрыть в себе по ходу её течения. Когда я жил и рос вместе с остальными, я был абсолютно уверен, что совсем скоро я буду защищать свою жену и охотиться для нее и для наших детей, как это делал мой отец Юрый. Я не был наделен особым умом и ловкостью, вся моя жизнь вращалась вокруг мечтаний о долгой и счастливой жизни со своей будущей семьей. Вы даже не можете себе представить, с какой иронией я отношусь к себе, вспоминая молодость. Быть семьянином, правда что ли? И почему я был настолько упрям? Я казался себе ответственным лисом, не хуже, чем мой лучший друг Мозз.  Я смотрел на взрослых и представлял, как в будущем буду возвращаться в нору с домашней уткой в пасти, уставший донельзя, но счастливый, а мои дети будут выбегать мне навстречу с криками «Ты герой!» И я радовался этим мыслям, совершенно не понимая, что мечтам осуществиться не дано. Почему? Все до смешного просто. Я оказался слабаком. Не тем слабаком, который не может перекусить птице хребет или удрать от собаки. Я не умел справляться со своими страхами и желаниями, не умел выражать свои чувства и отдаваться кому-то целиком, без остатка. Мысли о самой красивой лисице леса туманили мой разум, а страх, что в случае её согласия, я не смогу её защитить - превращал меня в параноика. Конечно же, я не смог ей признаться. И так было не только в любовных отношениях. Везде, всегда. Чего бы я ни желал.
Лишние мысли, паника, сомнения… я был уверен, что схожу с ума, но что значит быть умалишенным по-настоящему, я понял только тогда, когда люди отловили меня, Мозза и мою сестру Донник и увезли в зоопарк. Это случилось на закате нашего первого лета. Мозз тогда уже был взрослым лисом, а мы с братьями и сестрами только-только готовились выйти из родительской норы.
Мой рыжий друг поведал мне о симпатии к Донник, и я решил устроить им свидание. Все шло как нельзя лучше: глубокая, светлая ночь, теплый ветер; я слушал романтические беседы будущих супругов из потайного убежища, но нет, им же надо было все испортить. Это было странно. Мы жили в заповеднике. Люди никогда не ходили здесь с псами и ружьями, а только фотографировали, а в тот раз они решили устроить отлов. Они установили флажки как раз в том месте, где расположилась наша троица, увы, мы не смогли спастись. Мы, конечно, пробовали бежать, но… черт, эти красные ленты  по периметру просто завораживали и не позволяли ступить дальше. Именно там нас поджидали люди со странными приборами, похожими на ружья. Я успел повернуть назад, но дротик со снотворным все же впился мне в плечо.
Дальше я ничего не помню, не смотря на ужасные кошмары, спал я достаточно крепко. Проснулся я от яркого света, слепящего глаза. Первое, что  увидел – люди в белых халатах. Они стояли, склонившись надо мной, и с особой тщательностью прощупывали каждый сантиметр моего тела, кололи препараты, от которых лапы просто сводило судорогой, а в горле невыносимо першило. Я пытался вырваться, но они крепко привязали меня ремнями к холодному столу. Обеспокоенные лица, еще одна доза снотворного – проснулся я уже в темной, маленькой клетке. Мозз уже поджидал меня там, Донник они принесли чуть позже. От местных заключенных самых разных пород мы узнали, что находимся в зоопарке и что скоро нас выпустят в широкий вольер. Так и случилось, вот только Донник попала в соседнюю клетку, к самкам, мы могли видеть её только через решетку.
С тех пор мои дни протекали жутко однообразно: двадцать шагов влево, двадцать шагов вправо. Цели: не ослепнуть от вспышек фотокамер и вспоминать свое детство. Славные были времена, ничего не скажешь. Я вспоминал, как мать и отец делились с нами лесными секретами, учили охоте и врачеванию. Вспоминал все детские проделки и игры. Например, как мы лазили в барсучьих городах или бегали к железнодорожным путям и играли с поездами. Точнее, они играли. Братья и сестры. Я же просто сидел неподалеку и жутко переживал за них, как старый дед… Еще я вспомнил, как мы ходили в человеческую деревню. Я, мои братья Каштан и Дыня. Родители запрещали нам смотреть на нее даже издали, хотя кто из вас не нарушал запретов в юности? Люди шарахались от нас, когда мы слонялись по улицам. Никто не доставал ружья, все знали, что мы из местного заповедника.  Но собаки ведь были не в курсе. Мы наткнулись на их свору совершенно случайно, возле колодца, во время погони Дыня потерял свой хвост, а я сломал ребро, но все мы остались живы.
В зоопарк я рассказывал про этот случай Моззу неоднократно, причем каждый раз друг слушал меня с интересом.
Эх, бедняга Мозз. Свихнулся он уже через месяц. Это не удивительно: близость людей, неизвестных животных, да еще и собаки. Сотни, даже не сотни, а тысячи незнакомых запахов, существ, к тому же близость самок и однообразная мужская компания… Мозз даже кидался на меня пару раз. Однажды люди нас застукали, когда я пытался отогнать от себя лиса. После этого Мозза выманили из вольера и куда-то унесли, не знаю куда. Жалко, если его усыпили. Он был хорошим лисом. Меня же снова потащили в то злосчастное помещение, в котором пахнет медикаментами и спиртом. Снова что-то кололи, снова щупали и мазали какой-то дрянью. Я сопротивлялся, в результате потерял свой коготь: зацепился за халат одного из людей. Но продолжение оказалось лучше, чем я предполагал: люди закрыли меня в небольшом синем ящике с решеткой, а затем посадили в машину. Я чувствовал, как вибрировал пол подо мной. Ехали мы долго, через чур долго. Мне казалось, что я успел впитать в себя эти запахи железа, старой кожи и дыма, исходящего от белых свернутых в цилиндры штук, которых люди запихивают себе в рот и поджигают. Зачем они это делают? Но сейчас не об их причудах.
Человек, который вез меня, был довольно большим представителем своей породы, он все время что-то лаял. Язык был мне непонятен, но я отчетливо слышал успокаивающие нотки в его хриплом голосе, они довольно-таки хорошо на меня действовали, я не выл, не тявкал и не грыз прутья решетки. Я даже помочился всего один раз и то не от страха, а от нужды.
Место назначения оказалось лесом. Настоящим, диким, огромным лесом, с рекой, озерами, хвойными и лиственными лесами. Как я узнал позже, тут жили лисы, барсуки, глубоко-глубоко в чаще видели даже волков. Приспосабливаться сразу мне не пришлось. Я не был свободен, как мне тогда показалось. Человек понес меня на ферму и превратил в домашнего питомца. Верее, он хотел меня превратить. Но я не дался, однако же прожил на ферме целую зиму. Человек ни разу не прикоснулся ко мне, он оставлял еду с водой и уходил. Иногда прибегали его дети, и тогда мне приходилось прятаться под кровать. Ох уж мне эти дети, жуткий народ. Собак в самом доме не было, но я слышал их разъяренные голоса снаружи. Слова вроде «бестия, рыжая чертовка, падаль, труба» я выучил наизусть. Иногда меня выводили во двор, заранее заперев псов в сарае. Каждый раз я пытался сбежать, но люди всерьез ко мне привязались. Хотя однажды удача все-таки повернулась ко мне лицом. Как раз свистел Загуляй, время, когда у диких лис рождаются щенки. Человек открыл окно, чтобы проветрить комнату, через него-то я и выскочил. Во дворе уже поджидали легавые, ох и славная была погоня! Для них. Я же чуть голову не потерял. И хвост.
Но все же остался цел и невредим. Вывихнул, правда, лапу, а щеки расцарапал в каких-то зарослях, но это не страшно.
Оказавшись в лесу, я понял, насколько все не «ух ты, фрухты». Незнакомая территория, неприспособленность, отсутствие всякого опыта да еще излишняя нервозность, заработанная в зоопарке. Но духом я не падал. В первую же неделю я нашел себе пустую нору. Она была не в лучшем состоянии: наверное, её разорили фермеры или собаки, но тогда я еще не был привередой, сам факт, что у меня появился дом, давал мне надежду на светлое будущее.
Весну я прожил без приключений, между тем мне стукнул год. Я был нетерпелив донельзя, уже тогда мечтал о жене и лисятах. А потому, собрав в охапку все свое обаяние, отправился на поиски. Знаю, что поступок этот был не логичен, ведь течка у лисиц начинается зимой или поздней осенью, но никак не в начале лета. Впрочем, меня это не останавливало.
За три месяца я познакомился со многими лисами  и лисицами. Одни знакомства были приятными, другие – не очень. Я заметил в себе одну странность: при появлении более двух незнакомцев, у меня, словно как у воробья, начинало колотиться сердце, а лапы дрожали. Хотелось бежать или делать вещи из ряда вон выходящие. Я учился брать себя в лапы, но порой вел себя как чистый дурак: то в речку свалюсь, то наступлю на муравейник. Обычно я не справлялся, сила воли оказывалась крепкой недостаточно, а потому я убегал. Я и до сих пор работаю над этим и уже добился определенных успехов. А это уже кое-что.
Обзаведясь друзьями, я стал более уверенным в себе. Я любил иногда наведываться на ферму, в которой прожил целую зиму, и воровать кур. Пару раз я попадался, эти люди не узнавали на меня, спускали псов, доставали ружья. Ах да. В этом лесу каждую осень проходили охоты на лис, не то что в нашем заповеднике. Поэтому я был немало удивлен рассказам местных жителей. На меня охот никогда не устраивали, каждый раз я предпочитал отсиживаться в норе. Плохо будет, если псы найдут меня по запаху, но я всегда думаю только о хорошем. Такое уж у меня правило.

7.Пол -
мужской

8.Возраст -
28

9.Кодовое слово -